15 октября. К воскресному Евангельскому чтению.
И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.
И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают.
И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.
Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым.
Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 31-36).
Блаженный Феофилакт Болгарский
Апостолы имели быть посланы на проповедь и потому ожидали себе многих гонителей и наветников. Итак, если б апостолы, тяготясь гонением, потом желая отмстить оскорбителям, умолкли и перестали бы учить, то солнце Евангелия погасло бы. Посему-то Господь предварительно убеждает апостолов не приступать к мщению врагам, но все случающееся переносить мужественно, будет ли кто обижать их, или неправедно злоумышлять против них. Так и сам Он поступил на кресте, говоря: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лук. 23, 34). Потом, чтобы апостолы не сказали, что такая заповедь — любить врагов невозможна, Он говорит: чего желаешь ты себе самому, то делай и другим, и будь в отношении к другим таков, каковыми желаешь иметь в отношении к тебе самому других. Если желаешь, чтоб враги твои были для тебя суровы, несострадательны и гневливы, то будь и ты таков. Если же, напротив, желаешь, чтоб они были добры и сострадательны, и непамятозлобивы, то не считай невозможным делом — и самому быть таковым. Видишь ли врожденный закон, в сердцах наших написанный? Так и Господь сказал: «Вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его» (Иерем. 31, 33). Потом предлагает им и другое побуждение, именно: если вы любите любящих вас, то вы подобны грешникам и язычникам; если же вы любите злобствующих на вас, то вы подобны Богу, который благ к неблагодарным и злым. Итак, чего вы желаете: грешникам ли быть подобными, или Богу? Видишь ли божественное учение? Сначала Он убеждал тебя законом естественным: чего желаешь себе, то делай и другим; потом убеждает и кончиною, и наградою, ибо в награду вам обещает то, что вы будете подобны Богу.
Святитель Феофан Затворник
Ублажает Господь нищих, алчущих, плачущих, поносимых, под тем условием, если всё это Сына Человеческого ради; ублажается, значит, жизнь, окруженная всякого рода нуждами и лишениями. Утехи, довольство, почёт, по слову сему, не представляют собою блага; да оно так и есть. Но пока в них почивает человек, он не сознает того. Только когда высвободится из обаяния их видит, что они не представители блага, а только призраки его. Душа не может обойтись без утешений, но они не в чувственном; не может обойтись без сокровищ, но они не в золоте и серебре, не в пышных домах и одеждах, не в этой полноте внешней; не может обойтись без чести, но она не в раболепных поклонах людских. Есть иные утехи, иное довольство, иной почет, - духовные, душе сродные. Кто их найдет, тот не захочет внешних; да не только не захочет, а презрит и возненавидит их ради того, что они заграждают духовные, не дают видеть их, держат душу в омрачении, опьянении, в призраках. Оттого такие вседушно предпочитают нищету, прискорбность и безвестность, чувствуя себя хорошо среди них, как в безопасной какой-нибудь ограде от обаяния прелестями мира. Как же быть тем, к кому все это идет само собою? Быть в отношении ко всему тому, по слову св. апостола, как не имеющий ничего.
Святитель Филарет Московский
1806–1808
Любите враги ваша и благотворите. Лук. VI. 35
Чего безполезно домогался высочайший из ангелов света, чем прельстился безсмертный человек в раю сладости, то вам, счастливые смертные, обещает, вам заповедует Божия любовь ныне. Буду подобен Вышнему (Исаии XIV. 14), говорит мечтатель денница; но Бог истины ответствовал громом Своим: во ад снидеши (Исаии XIV. 15). Будете яко бози (Быт. III. 5), ласкал коварный змий праотцев; но Бог истины говорил: смертию умрете (Быт. II. 17). Се тот же Бог обещает нас усыновить Себе и хощет и требует, чтобы мы были Ему подобны. И как мало стоит нам столь великий дар! Его цена есть любовь ко врагам нашим: любите враги ваша и благотворите... и будете сынове Вышняго: яко той благ есть на неблагодатныя и злыя (Лук. VI. 35 и 36), будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Матф. V. 48).
Итак вы, которые имеете счастие быть ненавидимы! славою чад Божиих умоляю вас остановить движения гнева и негодование, вас порывающее, дабы обозреть путь совершенства, открытый для вас милосердым Промыслом: любите враги ваша и благотворите.
Удерживать мстительный удар, но не простирать руки для помощи, проливать с языка сладкую лесть и носить желчь во внутренности сердца, не значит любить врагов. Любовь есть живое и деятельное участие в благосостоянии другаго. Аще алчет враг твой, ухлеби его, аще ли жаждет, напой его (Рим. XII. 20). Вот образ истинной любви! Не называйте себя напрасно готовыми к услугам вашего соперника, – будьте такими в самом деле. Говорите к нему сердцем и подтверждайте ваши уверения делами. Вкрадывайтесь нечувствительно в душу его, употребите сию благочестивую хитрость, дабы отнять у него желание делать зло, дабы возвратить невинность и спокойствие сердцу возмущенному злобою. Любите враги ваша и благотворите!
Мудрость мира находит здесь затруднение, представляя такую любовь не естественною; ибо она должна основываться на представлении видимых или воображаемых совершенств своего предмета: но как можно любить тех, в которых мы ничего не видим, кроме коварства и злобы? Конечно, мы не можем любить зла, да и кто сего требует? Чувствуйте всё омерзение к порокам, какое они заслуживают, – сего не запрещают, но еще требуют; только не смешивайте их с самими людьми, в которых замечаете их: отделив оные, вы еще найдете в них то, что достойно любви вашей. Сколько бы ни казалось неестественным любить врага, – разве менее противно природе ненавидеть человека?
Человек! какое имя, какое обаятельное слово для обезоружения самаго разъяреннаго мщения! Природа разве не связала тебя с ним тысящею нужд житейских? Разве она не говорит за него в твоем сердце? Сам Бог любит его, печётся о нем, хранит его, – и ты не страшишься, ненавидя слабаго, вооружить против себя Всесильнаго? Или ты думаешь, что Всевидящий не вступится за Своё стяжание? Хотеть наказать врага – есть наглым образом входить в права Вседержителя, – это есть род возмущения против воли Его и власти священной. Присвоив Себе человека безмерными благодеяниями, Он хощет тою же рукою, которою дает ему блаженство, совершать ею же и наказание: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь (Рим. XII. 19).
Но для чего Бог благости и милосердия приемлет столь грозное титло – Бога отмщений? Не по недостатку ли любви Своей? – Нет! Он сделается врагам нашим врагом от избытка любви для обезопасения нашей свободы и спокойствия...
Какое жалкое состояние – платить ненавистию за ненависть, обидою за обиду! Что, если враг сильнее тебя?.. К чему тогда послужит твоя любомстительность? Разве к ускорению твоей погибели? И при равных силах чего ожидать, если не взаимнаго падения и бедствия? Наконец, хотя бы он был и не в состоянии противостоять тебе, – разве менее страшны тайныя ковы, нежели открытое нападение? А терзающия заботы, а ухищрения, а замыслы, а предприятия, обращающияся на собственный вред, а мучительныя мысли даже о невозможной удаче своей, и еще мучительнейшия – о удаче противника, и наконец самыя удачи, сопровождаемыя самыми великими угрызениями совести, а иногда всеобщим презрением? Ах, сколько терзаний для сердца ненавидящаго, – оно есть ад на земле, пламя геенское!
Что же остается нам для отвращения сих самопроизвольных мучений? Предаться Богу и ответствовать на ненависть любовию, на коварство простотою, на злоумышления доброжелательством, на укоризны полезными советами, на обиды благотворениями, на проклятие молитвами. Вот истинныя оружия противу врага! Сие бо творя, по выражению великаго Апостола, углие огненно собираеши на главу его (Рим. XII. 20). Сколько бы он ни был жесток и окаменен, – твоя кротость поразит нечувствительное сердце, заставит раскаяться в нанесенных тебе оскорблениях. Она обращает гнев его на него самого, – стыд сожигает его. Таким образом любовь ко врагу не только служит средством к твоему спокойствию, но и сильным для него наставлением; ты вступаешь тогда в некоторый род апостольства и делаешься оружием его обращения к добродетели!
По сей-то причине милосердый Бог за одну любовь ко врагам, как бы вменяя нам и те добродетели, к которым возбуждаем других, за одну сию добродетель обещает прощение наших грехов: аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный (Матф. VI. 14).
Удивительно, словом, действие благодати! Как древле израильский народ, угрызаемый змиями, воззрев на медное изображение змия, мгновенно исцелялся от смертоносных своих язв: так человек, уязвленный эдемским змием и зараженный ядом греха, единым воззрением любви на его подражателя, врага своего, возвращает здравие душе своей. Убо в нашей воле есть – иметь врагов и благодетелей. Если мы великодушны и кротки, то они ничего не могут сделать, разве подать случай загладить пред Богом наши преступления. Они сеют плевелы, а мы пожинаем пшеницу: их обиды суть наши заслуги.
Почто же мы теряем из виду столь великое преимущество, которое можем иметь над нашими врагами? Мы смотрим в увеличительное стекло на малейшия невыгоды, от них претерпеваемыя. Не требует ли благоразумие взирать на всё с той стороны, которая нам более полезна, а менее огорчительна? Злословят? Благодарите нескромнаго врага вашего: вы узнаете способ исправить погрешности, которых лучшие друзья вам бы не показали. Безчестят, лишают добраго имени? Будьте спокойны; – какой вред для солнца, если какой безумец скажет, что оно мрачно? Так, если неблагонамеренные находят в вашей добродетели пятна, которых она не имеет, это их, а не ваше безчестие. Лишают имения? Нет нужды, если не считали его собственным, но если и иначе думали, то имеете случай узнать истину. Лишают детей, друзей? Сохраните добродетель, и вы соединитесь в вечности; иначе вы и сами для себя потеряны. Угнетают, гонят? Господня земля, и исполнение ея (Псал. XXIII. 1). Гонения человеческия только приближают к царству Божию. Блажени изгнани правды ради, яко тех есть царство небесное (Матф. V. 10). Угрожают смертию? Не бойтесь! жизнь и смерть в одной руке; а кто живет Христу, для того смерть есть приобретение (Фил. I. 21).
Если сии размышления не убеждают вас взирать на врагов ваших без смятения и гнева, взгляните на Голгофу, где небесная премудрость от невежества, невинность от адскаго преступления, Творец от твари, Господь Спаситель от врагов погибших страждет и умирает. Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите враги ваша. Аминь.
Святитель Николай Сербский (Велимирович)
Если бы люди каждый день вспоминали о милосердии Божием к ним, они и сами были бы милосердны друг к другу.
Ничто не делает человека столь немилосердным, как уверенность, что никто не милосерден к нему. Никто? А где же Бог? Не вознаграждает ли нас Бог каждый день и каждую ночь Своим милосердием за немилосердие людей? И разве при царском дворе для нас не важнее благоволение самого царя, чем его рабов? Что толку, если нас все рабы царские осыпают милостями, но царь на нас гневается?
Люди становятся немилосердными, ожидая, что другие первыми проявят к ним милосердие. Но взгляните, точно того же ждут от них и другие! И в этом взаимном ожидании друг от друга милосердия все люди, в большей или меньшей степени, становятся немилосердными. А милосердие - не выжидающая добродетель, но добродетель, стремящаяся себя проявить. Ибо откуда люди вообще узнали бы о милосердии, если бы Бог первым не проявил Свое милосердие? Милосердие Божие вызвало милосердие у людей; и если бы Бог первым не показал Свое милосердие, мир не знал бы даже самого слова милосердие.
Для того, кто осознает милосердие как добродетель активную, а не выжидающую и так и начнет её исполнять, и небо, и земля вскоре окрасятся в иной цвет. Ибо человек этот быстро познает и Божие, и людское милосердие. Милосердие есть удар, неизбежно высекающий искру. И наносящий сей блаженный удар, и принимающий его - оба чувствуют присутствие Бога. В этот миг милующая рука Божия ощущается на обоих сердцах. Потому и сказал Господь: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Милосердие больше жалости, которую мудрецы в Индии проповедовали как величайшую добродетель. Человек может пожалеть нищего - и пройти мимо него, но человек милосердный пожалеет нищего и поможет ему. Милосердие же к нищему не есть самое трудное и самое важное в законе Христовом - в сравнении с милосердием ко врагу.
Милосердие больше прощения обид. Ибо простить обиду - половина пути к Богу, а сотворить дело милосердия - вторая половина сего пути.
Нужно ли и говорить, что милосердие больше земной справедливости? Если бы не было милосердия, то все люди по этой земной, законной справедливости погибли бы. Закон без милосердия не может даже поддерживать существующее, в то время как милосердие создает в мире новое и великое. Милосердие и весь мир сей сотворило. Потому лучше людям с детства упражняться в познании сладости милосердия, чем в познании терпкости закона. Ибо закону можно обучится всегда, но если сердце отвердеет, то трудно обратиться и стать милосердным. Ибо люди милосердные не согрешат и в законе, но исполнившие весь закон могут быть совершенно лишены милосердия и потерять венец славы, приготовленный Богом для милосердных.
Сегодняшнее Евангельское чтение говорит нам о высшей ступени милосердия - о любви к врагам. Господь наш Иисус Христос дает заповедь - не совет, но заповедь - любить и врагов своих. И эта Его заповедь не побочная и спорадическая, как было до Него в отдельных редких местах закона, где в целом сия заповедь - более в виде совета, чем заповеди - блеснула; но заповедь сия о любви к врагам выносится в Евангелии на самое видное место.
Рек Господь: И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. Это вводные слова в сегодняшнем Евангелии о любви к врагам. Прежде всего, если вы хотите, чтобы люди не были вам врагами, не будьте и вы врагами людям. Ибо, если правда то, что у всякого человека в мире сем есть враги, это значит, что и вы сами являетесь чьими-то врагами. Как тогда вы можете требовать, чтобы человек, которому вы враг, стал вашим другом? Потому сначала вырвите корень вражды из своего сердца, а затем только считайте, сколько у вас в мире врагов. Насколько лучше вы выполете этот дурной корень из своего сердца и вырвете постоянно прорастающие из него побеги, настолько меньшее количество своих врагов сможете насчитать. Итак, если вы хотите, чтобы люди вам были друзьями, вы сами обязаны сперва перестать быть их врагами, а затем стать и их друзьями. Если же вы станете людям друзьями, то число ваших врагов или значительно уменьшится, или их совсем не будет. Но не это главное. Главное, что в таком случае вашим другом станет Бог. Главное для вашего спасения - не быть никому врагом, а не самому не иметь ни одного врага. Ибо если вы людям враг, то и вы сами, и ваши враги мешают вашему спасению; если же вы людям друг, тогда и враги ваши бессознательно помогают созидать спасение ваше. О, если бы каждый человек думал лишь о том, для скольких людей он является врагом, вместо того чтобы думать, сколько врагов у него самого! За один день хмурое лицо мира сего засияло бы как солнце.
Заповедь Христова поступать с людьми так, как мы хотим, чтобы они поступали с нами, так естественна и так очевидно блага - удивительно и стыдно, что она давным-давно не стала для людей повседневной привычкой.
Никто не желает, чтобы люди делали ему зло - значит, пусть никто и не делает людям зла. Всякий желает, чтобы люди делали ему добро - значит, пусть всякий делает людям добро.
Всякий хочет, чтобы люди прощали ему грехи - так пусть и он прощает людям грехи.
Всякий желает, чтобы люди сочувствовали его горю и радовались его радости - пусть и он сочувствует горю других людей и радуется их радости.
Всякий желает, чтобы люди говорили о нём добрые слова, относились к нему с уважением, накормили бы его, если он голоден, навестили, если он болен, защитили, если он гоним, - пусть же и он так поступает с людьми.
Это касается не только отдельных личностей, но и групп людей, соседних племен, народов и государств. Если бы все классы, народы и государства усвоили бы сие правило, исчезла бы злоба и борьба классов исчезла бы взаимная ненависть народов, прекратились бы войны между государствами. Таково лекарство от всех этих болезней, и другого лекарства нет.
Далее говорит Господь: И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Это значит: если вы ждёте, когда вам сделают добро, чтобы потом заплатить за него добром, то вы не совершаете ничего доброго. Разве Бог ждет, чтобы люди заслужили солнечное тепло, и только после того повелевает солнцу греть? Или Он первый проявляет Свое милосердие и Свою любовь? Милосердие - добродетель активная, а не выжидающая. Бог ясно показывает сие с сотворения мира. Изо дня в день с сотворения мира Бог своею щедрою рукою рассыпает богатые дары всем Своим созданиям. Ибо, если бы Он ждал, пока Его создания первые Ему что-нибудь дадут, не было бы ни мира, ни одного создания в мире. Если мы любим любящих нас, то мы торговцы, производящие обмен. Если мы творим добро только своим благодетелям, то мы должники, отдающие свой долг. А милосердие - не добродетель, которая только отдает долги, но добродетель, которая постоянно дает в долг. И любовь есть добродетель, постоянно дающая в долг и не ожидающая возврата. Если мы даём взаймы тем, от которых надеемся получить обратно, то что мы делаем? Перемещаем свои деньги из одной кассы в другую. Ибо то, что мы дали взаймы, мы считаем своей собственностью, так же как и тогда, когда оно было у нас в руках.
Но безумием было бы думать, что приведенными выше словами Господь учит нас не любить любящих нас и не делать добро тем, которые нам делают добро. Боже сохрани! Он этим лишь хочет сказать, что сие есть более низкая ступень добродетели, на которую и грешники с легкостью поднимаются. Это малейшая мера добра, делающая мир сей бедным, а людей - рабски стесненными и черствыми. Господь же хочет поднять людей на высочайшую ступень добродетели, с которой видно все богатство Божие и все миры Божии и на которой стесненное и запуганное сердце раба становится широким и свободным сердцем сына и наследника. Любовь к любящим нас является всего-навсего первым уроком по бесконечному предмету любви; и творение добра тем, которые творят добро нам, есть лишь начальная школа в долгом ряду упражнений в доброделании; и одалживание тому, кто нам отдаст, - не зло, но добро, однако это только первый и крошечный шаг к величественному добру, дающему и не ожидающему возврата.
Кого Господь здесь называет грешниками? Во-первых, язычников, которым тайна истины и любви Божией не открыта вполне. Они грешники, потому что отошли от первоначальной истины и любви Божией и вместо Бога сделали своим законодателем мир сей, который и научил их любить лишь тех, кто их любит, и творить добро лишь тем, кто творит добро им. Великая тайна Божией истины и любви теперь вновь открывается чрез Господа нашего Иисуса Христа - и еще в большем сиянии, чем при начале творения - открывается она сначала через народ иудейский - но не только для народа иудейского, а для всех народов на земле. И поскольку Бог тысячи лет через закон и пророков готовил иудеев к пониманию и принятию наиполнейшего открытия тайны, то Господь и называет прочие народы, погрязшие в язычестве, грешниками. Но под грешниками - и еще худшими, чем язычники - подразумевает Он всех тех, кому тайна истины и любви открыта, но кто ее не сохранил, возвратившись, как пес на свою блевотину, на нижнюю ступень добра. Среди таких - многие и многие из нас: по имени христиане, а по делам - самые примитивные язычники.
Ибо какая нам за то благодарность, если мы любим любящих нас и делаем добро своим благодетелям? Не возвращаем ли мы тем самым взятое нами на свое место? Воистину, мы получили награду свою! Благодарности заслуживает лишь то дело, которое хоть сколько-нибудь подобно делу Божией любви.
Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Вот наивысшая высота, на которую Христос хочет поднять человека! Вот учение, до Него неслыханное! И вот сияние человеческого достоинства, и не снившееся величайшим в истории мудрецам! И вот человеколюбие Божие, кое всё сердце человеческое растапливает в одну великую слезу!
Любите врагов ваших. Не сказано: не воздавайте злом за зло, ибо этого мало; сие есть лишь терпение. И не сказано: любите любящих вас, ибо это ожидание любви; но сказано: «Любите врагов ваших»; не терпите их только, и не ждите, но любите их. Любовь есть добродетель труждающаяся, активная; добродетель наступательная.
Но разве любовь к врагам не является неестественной? Таково возражение, выдвигаемое со стороны нехристиан. Не видим ли мы, что нигде в природе нет примеров любви к врагам, но лишь к друзьям? Так нам возражают. Что мы можем на это ответить? Прежде всего то, что наша вера знает о двух природах: об одной, не поврежденной, не помраченной и не озлобленной грехом, которую знал Адам в раю; и о другой, грехом поврежденной, помраченной и озлобленной, которую мы постоянно видим в мире сем. В кругу первой природы любовь к врагам совершенно естественна, ибо в той природе любовь подобна воздуху, коим все творения дышат и живут. Сие и есть истинная природа, сотворенная Богом. Из той природы и сияет любовь Божественная в эту нашу природу, словно солнечный свет сквозь тучи. И вся истинная любовь, которая есть на земле, приходит из той природы. В кругу другой, земной природы любовь к врагам могла бы из-за своей редкости быть названа неестественной. Но всё же она не неестественна, но - по отношению к земной природе - сверхъестественна, или, лучше сказать, вышеестественна, ибо любовь вообще приходит в сию грешную природу из иной, изначальной, безгрешной и бессмертной природы, которая выше этой нашей.
«Но любовь к врагам так редка, что её нельзя назвать естественной», - возражают другие. Ну, если так, тогда и жемчуг неестественен, и алмаз, да и золото тоже. Ведь и они редки, но кто назовет их неестественными? Действительно, одна лишь Церковь Христова знает многочисленные примеры сей любви. Как бывают травы, растущие только в одном месте земли, так и это необычное растение, эта необыкновенная любовь растёт и процветает лишь в ограде Церкви Христовой. Тому, кто хочет убедиться в существовании многочисленных экземпляров сего растения и в его красоте, надо прочитать жития апостолов Христовых, святых отцов и исповедников веры Христовой, поборников и мучеников великой истины и любви Христовой.
«Если эта любовь и не невозможна, то она, по крайней мере, необыкновенно трудна», - таково третье возражение. Воистину, она не легка, особенно для учащегося любви сей вдалеке, а не близ Бога, Который только и дает ей силы и пищу. Как нам не любить тех, кого любит Бог? Бог любит нас не больше, чем наших врагов, особенно если мы и сами являемся врагами другим людям. А кто из нас может сказать, что никто в мире не называет его своим врагом? Если бы солнце Божие светило и дождь выпадал только для тех, кого никто не считает своим врагом, действительно трудно было бы солнечному лучу упасть на землю и капле дождя - на земную пыль. Какое пугало делают люди из враждебного отношения к себе! Грех заразил людей страхом, и от страха они видят врагов во всех окружающих их созданиях. А Бог безгрешен и бесстрашен, и потому Он не подозревает никого, но всех любит. Он настолько нас любит, что даже когда нас без особой нашей вины окружают враги, мы должны верить, что Он знает об этом и попускает это ради нашего блага. Будем справедливы и скажем, что враги суть наши великие помощники в духовном совершенствовании. Если бы не вражда со стороны людей, многие и многие угодники Божии не стали бы Божиими друзьями. Даже вражда самого сатаны бывает полезна тем, кто ревнует о святыне Божией и о спасении своей души. Кто был большим ревнителем святыни Божией и кто больше любил Христа, чем апостол Павел? И все же сей святой апостол повествует, что, открыв ему многие тайны, Бог попустил бесу находиться близ него и досаждать ему. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился (2Кор.12:7). А если даже бес против своей воли приносит пользу человеку, то как же не принесут ему пользу люди, несравненно менее опасные враги, чем бесы? Можно было бы смело сказать, что часто друзья человека приносят намного больше вреда его душе, чем его враги. И Сам Господь сказал: И враги человеку - домашние его (Мф.10:36; Мих.7:6). Часто те, кто живет с нами под одним кровом и кто столь занят заботами о нашем теле и угождением нам, являются самыми лютыми врагами нашего спасения. Ибо их любовь и забота относится не к душе нашей, а к телу. Сколько родителей погубили душу своего сына, сколько братьев - душу своего брата, сколько сестер - душу своей сестры, сколько жен - души своих мужей! И всё это - из любви к ним! Понимание сего, ежедневно подтверждающееся, является еще одним веским доводом в пользу того, что нужно не слишком предаваться любви к своим сродникам и друзьям, так же как и отказывать в любви врагам. Нужно ли еще раз подчеркнуть, что часто, весьма часто наши враги суть наши истинные друзья? Беспокойства, ими причиняемые, служат нам на пользу; обличения их способствуют нашему спасению; и то, что они притесняют нас во внешней, плотской жизни, помогает нам углубиться в себя, найти свою душу и возопить к Богу Живому о её спасении. Воистину, враги наши часто спасают нас от гибели, которую готовят нам наши сродники, невольно ослабляя наш характер и питая наше тело за счет нашей души.
Благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего, - говорит Господь. То есть: благотворите всякому человеку, не глядя на то, любит он вас или нет; следуйте примеру Бога, Который благотворит всякому, и явно, и тайно. Если ваши благие дела и не излечат вашего врага от его враждебности, ваши злые дела излечат его еще меньше. Делайте добро и тем, кто не требует и не ждёт от вас добра, и давайте взаймы всякому просящему, но давайте так, как если бы вы дарили, как если бы вы возвращали чужое, а не давали своё. («Милостив тот, кто милует ближнего тем, что сам получил от Бога: или деньгами, или пищей, или властью, или наставлением, или молитвой - считая себя должником, ибо принял больше, чем ему потребно. Чрез брата его Бог у него просит о милости и делает Себя должником». Петр Дамаскин). Если ваш враг не принимает от вас никакого добра, все-таки вы можете сделать ему много добра. Не сказал ли Господь: молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф.5:44)? Итак, молитесь за ваших врагов и таким образом творите им добро. Если враг ваш не принимает от вас никакой милостыни и никакой услуги, примет Бог вашу молитву за него. И Бог умягчит его сердце и обратит его на доброе расположение к вам. Вовсе не так трудно сделать врага другом, как это кажется людям. Если сие невозможно людям, то возможно Богу. Тот, Кто обледенелую землю превращает в тёплую поляну, на которой растут цветы, может растопить и лёд вражды в сердце человеческом и возрастить в нем благоуханный цветок дружбы. Но, конечно, самое главное не то, чтобы ваш враг через сделанное ему добро обратился и стал вашим другом, самое важное, чтобы он из-за ненависти к вам не погубил свою душу. Об этом последнем нужно молить Бога, а не о первом. Для вашего спасения совершенно не важно, будет ли у вас в жизни сей больше друзей или врагов, однако весьма и весьма важно, чтобы вы не были никому врагом, но всем другом в сердце своем, в молитвах своих и в мыслях своих.
Если вы будете так поступать, будет вам награда великая. От кого? Может быть, отчасти и от людей, но главное - от Бога. Какая награда? Вы будете сынами Всевышнего и сможете назвать Бога Отцом своим. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф.6). Если не сегодня, то завтра; если не завтра, то в конце времён, пред всеми ангелами и людьми. Но какой мы могли бы и ожидать большей награды, чем право называться сынами Всевышнего и называть Всевышнего Отцом своим? Се, Единородный Сын Всевышнего есть Единый Господь Иисус Христос, и лишь Он до сего времени называл Бога Своим Отцом. А теперь и нам, заблудшим и грешным, обещана та же честь! Что значит эта честь? Значит, что мы будем в вечности там же, где Он (Ин.14:3), во славе, в которой Он будет, в радости, которой нет конца. Значит, что любовь Бога Отца непрестанно сопровождает нас во всех бедах и страданиях жизни сей и всё оборачивает и устраивает для нашего конечного блага. Значит, что когда мы умрём, то не останемся во гробе, но воскреснем, как и Он воскрес. Ах, это значит, что мы лишь временно находимся на сей земле, словно на острове мёртвых, но нас ждёт честь и слава и бессмертная красота в доме Отца Небесного. Впрочем, нужно ли перечислять все те блага, которых ожидает сирота, когда его усыновит земной царь? Достаточно просто сказать: такого-то и такого-то сироту усыновил царь, и каждый сразу может догадаться, какие сокровища ожидают этого сироту. А наше усыновление не человеческое, но Божие, ибо мы будем сынами Всевышнего, Сыном которого является и Сам Господь наш Иисус Христос, сынами Царя бессмертного, Царя царствующих. Бог усыновляет нас не за наши заслуги, но за заслуги Сына Своего Единородного, как и говорит апостол: Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса (Гал.3:26; Ин.1:12). Христос принимает нас как Своих братьев, и потому Бог Отец принимает нас как Своих чад.
На самом деле мы ничем не можем заслужить права называться сынами Бога Живаго. Смешно было бы и подумать, что мы можем какими бы то ни было делами, пусть даже и величайшей любовью к врагам, заслужить и оплатить то, что Господь наш Иисус Христос обещал верным рабам Своим. Если мы раздадим всё имение свое нищим; если мы будем поститься во все дни живота своего и день и ночь стоять, как свеча, на молитве до конца времен; если мы духом своим отделимся от тела как от хладного камня и душою станем бесстрастны и бесчувственны к сему материальному миру; если мы предадим себя всему миру на оплевание и попрание, и если мы отдадим себя в пищу голодным зверям - все-таки это совершенно ничтожная цена за то благо, ту славу и ту несказанную милость, которые приносит с собою усыновление Божие. Нет того милосердия на земле и нет той любви в смертном человеке, что могла бы смертного человека сделать сыном Божиим и бессмертным гражданином Царства Небесного. Но любовь Христова восполняет то, что невозможно человеку: да не похвалится никто из нас, что он своею любовью сможет спастись и своими заслугами отверзть себе врата райские.
Потому и заповедь о любви к врагам, какой бы великой и трудной она ни казалась, является лишь лептой, которую Бог требует от нас, чтобы пустить нас к Себе, в Свои роскошные царские обители. Он не требует от нас, чтобы через исполнение сей заповеди мы заслужили Его Царство и сыновство, но лишь, чтобы мы возжелали этого Царства и сыновства больше всего на свете. Он требует от нас только веры Его слову и послушания Господу нашему Иисусу Христу. Чем Адам заслужил рай? Ничем; но был ему дан рай по любви Божией. Чем Адам держался в раю до своего падения? Послушанием Богу, единственно послушанием. Когда он и жена его усомнились в заповеди Божией, они уже самим этим сомнением нарушили заповедь Божию и впали в смертный грех непослушания. При новом творении Господь наш Иисус Христос требует от нас того же, чего требовал и от Адама и Евы в раю, а именно: веры и послушания - веры в то, что всякая заповедь Его для нас спасительна, и безусловного послушания всякой Его заповеди. Он и дал все заповеди Свои, включая и сию, о любви к врагам, чтобы мы имели веру и послушание Его слову. А если бы хоть одна из Его заповедей не была блага и для нас спасительна, разве Он бы нам ее дал? Он лучше всех знал, естественна эта заповедь или не естественна, осуществима или не осуществима; главное для нас, что Он сию заповедь дал, и мы - если хотим себе добра - обязаны её исполнить. Как больной с верою и послушанием принимает лекарство из рук врача - сладко ли оно или горько - так должны и мы, грехом расслабленные и помраченные, с верою и послушанием выполнить все, что заповедал нам человеколюбивый Врач душ наших и Владыка живота нашего, Господь наш Иисус Христос, Сын Бога Живаго. Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
Митрополит Антоний Сурожский
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
В сегодняшнем евангельском чтении Христос говорит о христианской любви не общими словами, а конкретно и очень просто и доступно. Любовь делается христианской, Божественной, когда человек, любя, забывает себя. Забыть себя до конца дано святым, но любить, не ища награды, не прося, не требуя, не вымогая любви за любовь, не вымогая благодарности за её проявление – начало христианской любви. Она расцветает в любовь Христову, когда свободный дар любви достигает не только до любимых (это умеют делать все), но до нелюбимых, до тех, которые нас ненавидят, которые нас считают врагами, которые для нас считаются чужими. Если мы не умеем нашей любви распространить на тех, которые нам враги, это значит, что мы еще помним только себя и что все наши действия, все наши чувства исходят от не преображенного ещё человеческого сознания, которое находится вне тайны Христа. Мы призваны любить щедрым сердцем, а щедрость, даже природная, заключается в том, что человек жаждет давать, ликует, когда он может отдать не только ему ненужное, но самое ему драгоценное, в конечном итоге – свое сердце, свою мысль, свою жизнь. Мы не умеем любить, но вся жизнь – школа любви, или наоборот, страшное время тёмного, холодного отчуждения.
И вот Христос нам открывает путь, как научиться любви: каждый раз, как на пути любви я себя самому вспомнюсь, каждый раз, как я встану преградой между своим живым, истинным движением сердца и действием, я должен обернуться к себе и сказать: Отойди от меня, сатана (Мк. 8, 33): ты помышляешь о земном, а не о небесном... Каждый раз, как, проявляя любовь, я буду требовать ответной любви, благодарности за благодеяния, я должен обратиться к Богу и сказать: Прости, Господи, я осквернил тайну Божественной любви... Каждый раз, когда в ответ на чужую ненависть, на клевету, на отвержение, на отчуждение я замкнусь и скажу: Этот человек мне чужой, он мне враг, – я должен знать, что для меня – не только во мне, но для меня самого – закрылась тайна любви, я вне Бога, я вне тайны человеческого братства, я не ученик Христов.
Вот путь; Христос не напрасно говорит, что путь в Царство Небесное – узкий, что врата узкие: очень узок этот путь, очень требовательна заповедь Христова, беспощадно требовательна, потому что она относится к области любви, а не закона. Закон определяет нам правила жизни, но он всегда где-то кончается, и за этим пределом мы от него свободны. Любовь же предела не знает; она требует нас до конца, всецело. Мы не можем только какой-то частью души согреться; если мы это допустим, мы потухнем, охладеем. Мы должны запылать всем нашим сердцем, и волей, и телом, и превратиться в купину неопалимую, в тот куст, который видел Моисей в пустыне, – который горел всем своим существом и не сгорал. Человеческая любовь, когда она не освящена Божественной тайной, поедает вещество, которым питается. Божественная любовь горит, превращает всё в живое пламя, но не питается тем, что горит; в этой Божественной любви сгорает все, что не может жить вечно; остается чистое и светлое пламенение, которое превращает человека в Бога, как Ветхий Завет говорит, как Христос повторяет. Будем учиться ценой ожога любви, ценой отвержения от себя, ценой жертвы – будем учиться этой любви. И только тогда сможем мы сказать, что мы стали учениками Христа. Аминь.
28 октября 1973 г.
Протоиерей Александр Шаргунов
Сегодня Христос говорит нам в Евангелии о любви к врагам - о том, что это является главным и единственным признаком того, что мы Христовы. Мы понимаем, как велика эта заповедь, как опасно ее исказить.
Две опасности существуют в мире. Одна опасность - нелюбви, не только к врагам, но и к близким своим - из-за умножения беззакония в мире всё более охладевает любовь. И другая опасность - ложно понимать заповедь Христову о любви. Святые отцы говорят, что сколько в мире существует лжеучений об истине Христовой, столько существует и ложных учений о любви, потому что любовь и истина нераздельны.
Мы очень часто повторяем в наши дни, и не без причины, слова святителя митрополита Филарета Московского о том, что мы должны любить личных своих врагов, гнушаться врагами Божиими и поражать врагов Отечества. И здесь тоже существует для нас опасность. Делая немножко преувеличенный акцент на том, о чём говорит святитель Филарет по отношению к врагам нашей Православной Церкви и к врагам Отечества нашего - как бы нам не забыть заповедь о любви к личным врагам. В то время как и то, и другое совершенно нераздельно. Господь, в конце концов, говорит именно о любви к врагам, и этим определяет то, что мы не напрасно носим на своей шее крестик, что мы знаем тайну Креста Христова.
Когда Великая Княгиня преподобномученица Елизавета была сброшена озверевшими палачами в алапаевскую шахту, она повторила не одними устами высшую молитву Самого Спасителя, когда Он был на Кресте: «Боже, прости им, не знают, что творят». Мы все помним слова святого Царя Николая Александровича, незадолго до его мученической кончины переданные через его дочь Великую Княжну Ольгу, о том, что зло, которое сейчас в мире - то есть разгул коммунистической революции - будет ещё сильнее - пророчество о том, что мы наблюдаем сегодня, когда грех уже всё более утверждается как норма в жизни человеческой. И далее Государь говорит, призывая всех, на кого он может иметь влияние, чтобы не мстили за него, что не зло победит в конце концов, а любовь.
Эти слова, которые мы часто теперь слышим, пусть они запечатлеются глубже, не только в нашей памяти, но и в наших душах, во всей нашей жизни. Когда мы достигаем этого, это единственный признак того, что мы христиане. А до тех пор мы с вами еще не христиане, мы еще язычники. Мы обычные люди, которые понимают лишь то, что Христос говорит, прежде чем открыть Свою высшую заповедь: «Как вы хотите, чтобы поступали с вами люди, так и вы поступайте с ними» . Нет такого человека на свете, если он умственно развит и психически нормален, чтобы не понимать, что это абсолютная безусловная справедливость. Никто не может отвергнуть эти слова Господни. Все мудрецы мира и без Христа утверждали этот принцип жизни: и Сократ, и Платон, и Конфуций. К кому ни обратись, все говорили о том, что справедливость требует, чтобы мы не делали другому того, чего себе не желаем.
Христос, утверждая, как будто тот же самый принцип, идёт гораздо дальше, потому что одно дело не делать другому плохое, а другое - делать ему хорошее. И это «хорошее» - способность человека устремляться к истинному совершенству.
Сегодня в Евангелии Господь говорит: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен. И будьте милосердны, как Отец ваш Небесный милосерд». Что это значит? Это значит: любите тех, кто ненавидит вас, и делайте добро тем, кто творят вам зло. И давайте другим людям, не надеясь получить от них ничего. Это же Господь наш всегда такой. На кресте Он явил это в полноте, так, чтобы мы все увидели совершенство человека, чтобы мы все учились стать совершенными людьми, христианами.
До тех пор, пока человек не отвергает ещё естественный закон совести и разума, остается всегда надежда, что он может прийти ко Христу Богу. Но пока он не придёт к Нему, он никогда не исполнит по-настоящему то, что он должен исполнить по своему человеческому естеству. Наоборот, он всё более будет терять своё человеческое достоинство. И мы видим сегодня, что ненависть, вражда становятся такими же не вызывающими ни у кого удивления грехами, как разврат и растление. Человек всё чаще делается скотом, по слову псалма (Пс. 48, 21), и по вражде своей, по ненависти - уже почти «духом злобы поднебесным».
Есть единственный путь, который может спасти нас от полного разрушения - и личности каждого из нас, и всей жизни - это следование недостижимой и непостижимой заповеди о любви к врагам.
Святые отцы говорят, что этот путь мы должны принять твёрдо, как истину Христову, как тайну Креста Господня. Когда мы осеняем себя крестным знамением, мы должны запечатлевать и в сознании, и в сердце своем эту истину. Ум наш должен быть твёрдым, а сердце - мягким по отношению к другим людям. В то время как чаще бывает наоборот: ум - размягчённый, а сердце - твёрдокаменное. Бывает, что ум твёрдый, есть такие христиане, но и сердце, увы, остается таким же твёрдым, как у всех других людей. Но чаще всего - как бы отстранённость от жизни: и ум размягченный, и сердце размягченное.
Мы должны понять, что непостижимая высота, которую Христос нам предлагает - единственное наше спасение. «Мы перешли от смерти в жизнь, потому что любим братьев своих» (1 Ин. 3, 14). Это есть Пасха Господня, приобщение победе Креста Христова. Только Христом, только Его Крестом можем мы этого достигнуть. И когда мы этого касаемся, мы понимаем, что если есть в нас по дару Христа любовь к врагам, то враги наши становятся нашими истинными друзьями. И они наше приобретение, хотя невозможно это постигнуть, как невозможно постигнуть, что смерть - наше приобретение (Флп. 1, 21), высшее приобретение, какое может быть у человека. Но кто знает Пасху Христову, тот, кто знает, что Христос воскрес, тому понятно будет и слово Господне о любви к врагам, о Кресте Его.
Поэтому постараемся сегодня задуматься о том, сколь многие из нас пренебрегают самым существом веры христианской. Мы призваны учиться этому в течение всей жизни и изо дня в день. Как мы можем этому научиться, как мы можем достигнуть того, что совершено преподобномученицей Великой Княгиней Елисаветой? А так, что в течение всей жизни она, так же как преподобный Сергий Исповедник и другие сёстры ее обители, такие, как монахиня Любовь, учились одному-единственному - любви. О монахине Любови, о ее удивительном подвиге любви в Марфо-Мариинской обители, известно, что она обладала таким удивительным свойством: когда кто-нибудь начинал к ней плохо относиться, когда она чувствовала неприязнь, вражду со стороны кого-нибудь, она прилагала все усилия, чтобы лучше всего относиться именно к этому человеку. Она окружала его особенной нежностью и вниманием. Это было искренне, и за этим стоял Христос, потому за этим была сила и подлинность. И так постепенно восходила она, и так восходили все святые - то есть те, кто научились этой заповеди Христовой - от силы в силу.
Прежде, чем наступят времена последнего нашего испытания, нам дается время для подготовки к этому. Святой апостол любви Иоанн Богослов говорит: «Если ты видишь брата своего в нужде и затворяешь от него сердце, как может в тебе пребывать любовь Божия?» (1 Ин. 3, 17). А святой Иоанн Предтеча, больший из всех, рожденных женами, говорит: «Если кто из вас имеет две одежды, и видит не имеющего ни одной, тот пусть даст ему то, что имеет лишнее» (Лк. 3, 11). Святитель Григорий Двоеслов рассуждает по этому поводу: «Если во времена благополучия ты не можешь отдать другому человеку лишнюю одежду, то как ты отдашь жизнь свою за другого человека, когда придут времена испытаний?»
Вот что такое постепенное возрастание. Потому и даётся нам не один год, а много лет жизни, чтобы мы через усилия этому научиться, через наши поражения, увидели, что нет в нас любви. Не то что к врагам, а мы часто бываем неспособны любить и тех, кто любит нас. Чтобы, восходя к этой недостижимой заповеди, понимали, почему блаженный Августин говорит: «Да, это для нас невозможно, но любить врагов наших, это значит молиться за них от всего сердца». Потому что только любовью Христовой, только Его благодатью, которая даётся нам в молитве, можем мы обрести эту способность.
Святые отцы часто дают нам такой совет, когда мы находимся с кем-то во вражде, когда душа наша пребывает в унынии, когда нет у нас благодати и мы не можем никак пробиться из этого состояния тусклости нашей жизни. Научимся, говорят они, тому, чтобы прежде всех наших молитв молиться о наших личных обидчиках, о врагах наших. Если ты с кем-то в ссоре находишься, то включи в свое каждодневное правило такую молитву: «Молитвами вот этой Анны, которая ненавидит меня, или к которой я испытываю неприязнь, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». И так повторять эту молитву, пока молитвой, даром Христовой любви ко всем, и к тебе, и к этой Анны, и ко всем людям, ты не узнаешь перемену в своем сердце.
Сам ты никогда, никакими усилиями этого не достигнешь. Как не победишь ты никогда смерть, которую Христос победил для каждого из нас, и даёт это нам. Итак, будем всеми усилиями нашими, исполнением всего, что естественно нам соблюдать по тому остаточному свету, который есть в нас, стараться достигать благодатного света Христовой любви, чтобы были мы христианами.
Христос - первый на земле, кто провозгласил эту заповедь о любви к врагам. Никто до Него никогда близко даже подумать не мог об этом. В чем была высшая мудрость, высшая святость Ветхого Завета? «Возлюби ближних твоих, друзей твоих, и возненавидь врагов твоих. Око за око и зуб за зуб». Выставили тебе зуб - значит, надо выставить и ему зуб, по справедливости. Глаз тебе выставили - и ему тоже глаз.
Нет, говорит новый таинственный закон жизни, для которой создан человек. Ты должен поступать по-другому, ты должен врага твоего, когда он злословит тебя, защитить от всякой клеветы. Ты должен, когда он голоден, накормить его. И когда он замерзает, одеть его. Ты должен относиться к нему как к самому лучшему другу и брату. Всё в тебе протестует против этого. Невозможно с этим никак согласиться, но Господь говорит на Кресте: любите врагов ваших. И даёт крестную, пасхальную силу новой жизни, чтобы мы жили именно так, и так поступали по отношению к врагам нашим, как Он поступил по отношению к Своим.
