Проповедь владыка посвятил житию преподобного Дулы, страстотерпца.
Этот святой был иноком одного из египетских монастырей. Он отличался кротостью, смирением и послушанием. Более 20 лет преподобный терпел насмешки, оскорбления и уничижения от некоторых из братии монастыря. Вначале ему было трудно нести подвиг терпения и с кротостью принимать глумления, но постепенно, смиряясь душой и молясь Богу, он достиг такой степени негневливости, что всем сердцем жалел своих обидчиков и молился за них.
В конце жизни преподобного постигло искушение: один инок, из числа братии, похитил церковные сосуды и спрятал их. Когда игумен и старцы монастыря стали разбирать дело о краже, то недоброжелатели святого Дулы стали утверждать, что кражу совершил именно он, так как в день кражи он не явился к полунощнице, хотя раньше всегда приходил первым. На самом деле святой Дула в этот день был болен и поэтому не смог прийти к службе. Преподобного Дулу привели к старцам, которым он сказал, что не виноват в краже. Но враги его стали клеветать, утверждая, что они были свидетелями. Убедившись, что его словам не верят, преподобный Дула не стал спорить и сказал: «Простите меня, отцы святые, я грешен». Игумен приказал совлечь с преподобного иноческие одежды и облечь в мирское платье. Горько зарыдав, святой Дула молился: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, ради Твоего святого Имени я облекся в образ сей, но ныне, по грехам моим, он совлечен с меня».
На преподобного Дулу наложили оковы, эконом жестоко бил его, добиваясь, где спрятаны церковные сосуды, но невинный страдалец только повторял: «Простите, согрешил я». Тогда его предали на суд гражданским властям и подвергли пытке, но святой повторял: «У меня нет ни серебра, ни пропавших сосудов». Городской епарх спросил монахов, что ему делать с преданным на его суд человеком. Они ответили: «Сделай с ним то, что повелевают законы». Святой был приговорен к отсечению обеих рук. Перед выполнением приговора правитель сказал преподобному: «Скажи нам, где сосуды, и ты освободишься от казни». Святой ответил: «Хочешь ли ты, правитель, чтоб я сказал на себя то, что не делал? Не хочу лгать на себя, ибо всякая ложь от диавола». Святого повели на место казни. Тогда, наконец, действительный виновник кражи почувствовал раскаяние и пришел к игумену, прося остановить казнь.
Преподобного привели обратно в монастырь. Монахи стали просить у святого прощения, но он не только не злобился на них, но и благодарил, что ему дали возможность безвинным страданием изгладить совершенные им прегрешения. Святой просил Господа простить обидчиков. Через три дня преподобного нашли в келлии преставившимся к Богу на коленопреклоненной молитве. Погребение было отложено до прихода игумена и братии соседней лавры. Тело святого лежало в запертом на замок соборе. Когда все собрались и вошли в храм, тела безвинного страдальца в соборе не было, осталась лишь его одежда и сандалии.
Те, кто считали преподобного Дулу грешником, оказались недостойны предать его тело погребению.
«Мы часто возмущаемся, когда видим несправедливость среди верующих людей, но когда вспомним путь преподобного Дулы, нам будет легче перенести свои маленькие испытания. Неслучайно оптинские старцы говорили, что святые — это генералы нашей Церкви. Нам с вами до них не дорасти, но хотя бы сохраниться в чине рядовых и быть где-то рядом со святыми. Преподобный Дула — это маршал, будем же на него равняться! Когда нам кажется, что что-то несправедливо, будем поступать как святой, который решил, что он должен пройти через все испытания. Будем молиться за обидчиков, чтобы Господь помиловал их и простил. Будем всегда сохранять благодушие. Святого Дулу никто не видел унывающим — он плакал только за свои грехи, а не из-за обид. Мы живем в относительно спокойное время, но те, кто претерпевают несправедливость, принимают награду мучеников, исповедников первых веков христианства. Будем правильно реагировать на несправедливости, помня, что претерпевали святые. Неужели мы не в силах услышать про себя плохое слово или потерпеть несправедливость? Будем достойно справляться с испытаниями, не виня никого, кроме себя. Таково правильное христианское устроение!»
|