Третий год в Оренбургской области работает социальный информационно-образовательный проект «Семь уроков жизни», включающий в себя большой цикл различных просветительских мероприятий для жителей области, посвященных воспитанию и закреплению в людях, прежде всего в детях, казалось бы, всем известных и понятных ценностей. Быть вежливым, милосердным, верным, почитать старших – без соблюдения этих норм наша жизнь превратилась бы в ад. Как считает автор проекта, протоиерей Александр Азаренков, руководитель отдела по церковной благотворительности и социальному служению Оренбургской епархии, «чтобы дышать чистым воздухом, нужно его вырабатывать – нужны леса, парки, рощи, которые дают такой воздух. Вот проект и является таким своеобразным «парком», и чем больше будет зеленых насаждений, тем лучше для нас, людей, которые так часто задыхаются от хамства, неверности и прочей греховной грязи»
***
– Отец Александр, скажите, пожалуйста, как и почему появился этот социальный проект – «Семь вопросов жизни»? Кто инициатор создания таких добрых роликов?
– Получилось так, что инициаторами стали мои друзья и я. Что же касается причины… Мне кажется, нам постоянно нужно напоминать самим себе, что дважды два – четыре. То есть помнить, что мы – люди, и вести себя должны соответственно по-людски. И, как мне показалось, в наш информационный век, в век компьютерных технологий, одним из способов такого напоминания могут послужить сами технологии. Их можно использовать, как и любой инструмент, как для благих целей, так и для недостойных. Примером последнего могут служить все эти бесконечные «цветные революции», унесшие уже многие тысячи жизней. А если направить потенциал информационных технологий в доброе русло, то мы можем спасти много людей, не так ли?
Я посмотрел, как работает выборный штаб: здесь присутствуют политологи, социологи, их цель – выбор конкретного человека, чтобы он был узнаваемым. И я подумал, а почему нельзя взять вот эти информационные технологии и как раз со знаком «плюс» сделать? Только говорить мы будем не о каком-то кандидате на высокий пост, а об элементарных, так называемых базовых ценностях, без которых жизнь нашего общества превращается в подобие концлагеря.
– То есть, если я вас правильно понимаю, вы используете технологии точно так же, как топор, молоток и любой другой инструмент?
– Абсолютно верно. Это все средства для меня были. То есть и топор можно применить и в войне, и для построения дома. Я бы предпочел, чтобы инструменты использовались исключительно в мирных целях.
Здесь у нас регион непростой, очень много национальностей, и у каждого человека свои интересы. И невозможно сейчас взять и всех сделать православными. Это же неправильно. Дело даже не в том, что насильно нельзя затащить человека на небо. Давайте сначала станем хоть просто людьми, способными посмотреть на небо – так и появился этот проект. И я понял, что он имеет право на существование, на популяризацию. Так мы и начали работать – как показывает практика, довольно успешно.
– Вы говорите, что регион у вас сложный, взаимоотношения непростые. Как же вы, православный священник, находите общий язык с представителями другой веры?
– Какое-то время я служил в маленьком районном центре. Регион не просто сложный, а очень сложный: очень много представителей других вер или же атеистов. Тогда я пришел в администрацию районного центра и сказал, что я мастер спорта по кикбоксингу, имею разряд, что я готов заниматься с детьми в секции. Таким образом, спорт стал первой ступенькой к людям. Помогло – через два месяца приходят из мусульманской общины и говорят: «Мы готовы даже вам на храм жертвовать, лишь бы наши дети вели здоровый образ жизни, достигали спортивных побед». В кружке были ребята из самых разных семей – православных, мусульманских, неверующих… Получилось так, что мы за три года вышли на международный уровень. И вот я в районный центр пришел, они говорят: «Ну да, мы не против, давайте там занимайтесь». Я, когда с ними начал заниматься, то понял, что спортивная составляющая играет огромную роль. И потихонечку стал воцерковлять людей…
А этот проект мы придумали, когда я служил уже в Оренбурге. И мы начали этот проект тиражировать там, где могли, сейчас он уже стал узнаваем. В школу захожу, там уже дети кричат: «О, семь уроков жизни пришел».
– А почему именно семь уроков жизни? Что это за уроки?
– Это такая привязка к школе. У нас основная целевая аудитория – это молодежь, дети. Семь полноценных месяцев учебных в году. Этот проект – только средство, это не самоцель. Как бы создается большой информационный шар такой над Оренбургской областью. И каждый месяц учебного года мы делаем акцент на какой-либо добродетели. Темы такие: «Чти отца твоего и матерь твою» (об отношении детей к своим родителям), «Отцы, не раздражайте чад своих» (основы гармоничного воспитания детей), «Возлюби ближнего своего как самого себя» (особенности гармоничного межличностного взаимодействия), «В начале было Слово» (о гуманитарной культуре как неотъемлемой составляющей личностного становления), «О целомудрии» (взаимодействие мужчины и женщины в брачном союзе), «Не сотвори себе кумира» (о вреде различных форм зависимости: никотиновой, алкогольной, наркотической и других), «Всё – суета» (человек в поисках смысла жизни).
Предположим, в октябре – о милосердии: все, по каждому телеканалу, в каждом кинотеатре – везде любой фильм начинается с ролика «Семь уроков жизни. Милосердие». На остановку подходите, у нас громкоговоритель на остановке говорит о ролике «Семь уроков жизни». В машину садитесь – там по радио реклама говорит о семи уроках жизни. Заходите в подъезд, у меня там в лифтах висят афиши. Вы заходите в троллейбус – около ста троллейбусов, там по две афиши «Семь уроков жизни»… Билборды, баннеры, маленькие, большие.
– Батюшка, объясните, пожалуйста, почему руководство области пошло на такое признание? Почему не отмахнулись?
– Думаю, видят пользу от него. Кроме того, большую роль играет и популярность, как бы ни хотелось мне от нее скрыться. Я, правда, очень не люблю публичности. Но приходится ей пользоваться: я же еще вице-президент Федерации автоспорта Оренбургской области и действующий гонщик.
– То есть вы не только кикбоксер, но и автогонщик?
– Ну, КМС по автогонкам, да. И я выступал на чемпионате России, и в прямом эфире был, и организовывал много мероприятий интересных. И за это время моя личность стала просто узнаваема, хорошо это или плохо. Соответственно, появилось очень много друзей и знакомых во власти и практически везде.
Как мы поступили в начале работы проекта: организовали очень большую пресс-конференцию, пригласили туда многих наших оппонентов и предложили им порассуждать:
«Прежде всего я как человек, личность, я имею право на какой-то свой голос, ну, как гражданин?» – «Ну да» – «А давайте все вместе – мусульмане, атеисты, христиане – говорить о тех вещах, которые одинаково важны для всех нас. Вы со мной согласны?» – «Ну да».
И мы привлекли на тот момент около 50 партнеров, мы объединились, независимо от своей принадлежности, «хотелок» и так далее.
– То есть, проще говоря, будь человек христианин, будь он мусульманин, будь он кем еще, ему одинаково будет неприятно, если водитель не уступает дорогу пешеходу?
– Абсолютно верно. Мы выставили этот проект как базовые ценности. На самом деле, если честно сказать, это не религиозный проект. Но поскольку я, священник, являюсь одним из его инициаторов, то я хожу по школам, по университетам в рясе, я ее никогда не снимаю.
– А почему? Сейчас это не всегда встретишь. Часто молодые священники предпочитают вполне себе мирскую одежду. А тут – кикбоксер, автогонщик – и в рясе…
– Ну, как проповедь, я в городе всегда в рясе. Жизнь священника, да и любого православного христианина – всегда проповедь. И мне кажется, что «Семь уроков жизни» – прекрасная возможность для того, чтобы начать говорить о Христе, это такой «входной билет», что ли. Я был очень удивлен, когда на одной большой встрече (больше полутысячи человек было, и все молодые), дети и молодежь начали задавать вопросы именно о вере, о Боге. И что я им отвечу, если буду стоять в костюмчике, а они знают, что перед ними – священник? Нестыковочка получится. Так что без проповеди ты просто не можешь жить: люди видят священника и не могут не задавать ему самые важные вопросы.
– А какой возраст у ребят?
– Самый разный. Помню, однажды встреча была с четвероклассниками. Я был просто поражен их вниманием и пониманием. И знаете еще, в чем плюс? В воспитании патриотизма. На занятиях спрашиваем школьников:
«Вы любите Россию?» – «Ну да» – «А вы хотели бы поучаствовать в войне по ее освобождению?»
Ведь понятно, что против нашей страны идет самая настоящая война – да, информационная, но оттого не менее серьезная. И мы немножко открыли им, как работают информационные технологии, чуть-чуть на их языке:
«Вот есть война такая, а есть такая. Хотите в этом поучаствовать и все-таки победить этого невидимого врага?» – «Да, мы хотим, каким образом?» – «А вот я вам предлагаю начать прямо с этого дня, с урока милосердия».
И начинаем рассказывать им, как это – быть милосердным. Говорим: «Вы готовы быть с нами вместе?» И получается, мы вместе с ними пытаемся решить наши трудности.
– А какова, простите, «цена вопроса»? Проект, включающий в себя не только билборды и книжки, листовки, но и телевизионные ролики – это ведь точно недешево…
– Очень недешево. Слава Богу, что люди видят необходимость поддержки проекта, видят его пользу и помогают. А вообще, мы, когда посчитали, то пришли к выводу: чтобы проект работал на полную мощность, требуется информационная поддержка примерно в 10 миллионов рублей в месяц – не наличными, конечно, а на размещение роликов на ТВ, типографские услуги и т.п. В одиночку, согласитесь, не поднять – тут без помощи не обойдешься. Мы решили так: давайте попробуем хотя бы начать, запустить проект, а потом найдутся действительно заинтересованные люди, которые смогут обеспечить показ роликов в самое хорошее время, в «прайм-тайм». Напрямую не надо денег, ведь это же не для заработка, а для того, чтобы дышалось легче, чтобы люди хотя бы уважали друг друга. Эту способность надо воспитывать с самого раннего детства. Сейчас, как мы считаем, нужно выходить на совсем молодую аудиторию, на малышей: мечтаем раскраски сделать. Встречались с главным художником Оренбурга, он сказал, что в течение года можно сделать хороший конкурс на лучшие рисунки. Таким образом, бренд «Семь уроков жизни» сохраняется, мы делаем книжки-раскраски по каждой теме – «Милосердие», «Трудолюбие» и т.д. Охваченной получается молодая аудитория, детсадовский возраст. Потом, важны и мультики. Мы встречались с продюсером «Смешариков», очень хорошо пообщались, сама идея ему очень понравилась, он очень много мне рассказал, дал советы, и мы хотим попробовать следовать им. Тут, знаете, как американцы делают? Заходишь в магазин, там вот эти мультяшные монстры и т.п., ставшие популярными, раскрученными. А почему, спрашивается, мы не можем сделать то же самое – «раскрутить» таких же своих героев, только именно своих, добрых? И мы поняли: если просто систематизировать весь наш опыт, соединить его с доброй волей людей, то можно просто потрясающих результатов добиться, я вам точно говорю.
К проекту присоединился детский психолог, который работает над сокращением количества детских суицидов: мы ему предложили сделать совместный ролик, который помог бы детям начать ценить жизнь. Смысл в чем? Нам всем абсолютно необходим добрый, дружелюбный фон, в том числе информационный. Проще говоря: дорогие люди, давайте улыбаться друг другу – тогда наша жизнь будет радостнее и светлее!
– И эту вашу позицию разделяют все?
– Ох. Мне кажется, до сих пор он не нашел полного понимания и поддержки в епархии. Иногда даже слышно недоуменное: «А зачем это все вообще надо?» Это очень грустно, поверьте. Казалось бы, от православных-то поддержка должна идти в первую очередь, а тут…
– Батюшка, а в чем причина такого разброда среди христиан, как вы думаете?
– Нам не хватает самого главного – молитвы. Нам нужна сейчас реальная молитва и богослужения – вот это главное. А сейчас, знаете, «задачи», «планы», «ц/у» попам раздают, причем зачастую таким людям, которые в этих «ц/у» ничего не понимают, то есть они просто не профессионалы, многим из них, простите, в школу даже нельзя заходить – это будет печально. Мы потом после таких, знаете, как разгребали…
А вообще, если честно, то сейчас мы чувствуем иногда даже неприкрытую ненависть по отношению к нам, священнослужителям. Презрение и ненависть. И мне думается, что рождены они отнюдь не христианским поведением самих христиан.
– И как вы боретесь с этими милыми чувствами у людей?
– Нужно говорить честно и терпеливо. Ведь, положа руку на сердце, далеко не всегда эти чувства безосновательны: во многом мы, христиане, сами виноваты в их появлении. Я одно время доказывал всевозможными путями, такие разрабатывал всякие технологии, чтобы поменять мнение. Сейчас-то и на телеканалы приглашают, и на радио, а сначала в штыки воспринимали, но сейчас друзья мне. После каждой передачи по часу говорим. Это сейчас с любовью встречают, а раньше с первого дня атаки были на меня, а сейчас вообще очень добрые отношения. И я вдруг понял: Господи, зачем я все скрываю, зачем все оправдываю, когда ничего не меняется изнутри? Ничего же не скроешь. И я потом перестал оправдываться, стал правду говорить, как есть. И, знаете, эта правда лучше: часто мы своим недостойным поведением закрываем Христа – это самый страшный грех, предательство Христа.
Когда я где-то выступаю и вижу неприятие Церкви, то говорю людям так:
«Знаете, когда вы приходите в лес, вы идете в лес дышать кислородом. Вы идете – вам падаль встречается. Вы же падаль увидели – развернулись – домой пошли? Или грибники ходят всякие разные, кричат, шумят, или охотники пьяные. Вы же идете куда – не к пьяным, а к кислороду. Кислород в данном случае – это Божья благодать в храме, это Причастие, это Исповедь. И иногда все-таки человек вдруг понимает: да ладно там с этими грешными православными – есть же Христос, в конце концов! И так, глядишь, дойдет дело и до того, что сам человек начинает всматриваться в себя гораздо критичнее и честнее, разделяя слова Псалмопевца: Аз же есмь червь, а не человек».
Но все равно это очень печально, что так получается, конечно.
– Вернемся к большим затратам на проект. А стоит ли он того вообще? Можно ли так сказать, батюшка, что, пусть он будет стоить сто тысяч, миллион, предположим, но все равно миллион на благое дело гораздо дешевле, чем сто миллионов на реабилитацию или похороны жертв агрессии?
– Точно. Абсолютно с Вами согласен. Гораздо дешевле и достойнее потратить деньги на пропаганду правильного поведения – в обществе, школе, на дороге, во дворе и так далее, – чем потом ужасаться и тратить миллиарды на всякие штрафы, реабилитации, похороны… Взаимная доброта стоит того, чтобы потратиться, да и безопаснее как-то.
Мы, по сути, любую агрессию террористическую можем погасить такой добротой. По крайней мере, существенно снизить криминальную статистику. Ведь мы выходим сегодня на улицу и чувствуем себя, честно говоря, не очень уютно. Со всех сторон буквально кричит, обрушивается на тебя пропаганда насилия и пошлости. А если вдруг мы умеем улыбаться, дверь придержать, пропустить человека вперед, то мир вокруг нас начинает меняться к лучшему, это же аксиома. И если человек привыкнет быть добрым, то ему потребуется гораздо больше времени, чтобы стать агрессивным. Ну почему мы не можем формировать моду, но только на базовые, простейшие ценности, следование которым сохранит тысячи жизней?
– Получается, речь идет о национальной безопасности, как бы громко и пафосно это ни звучало?
– Абсолютно верно. И мы очень надеемся, что наша идея будет распространяться не только в Оренбурге и области, но и по всей стране.
– Скажите, батюшка, а специально вы делаете ролики такие короткие, всего по 20 секунд?
– Нет. Это требования жанра и владельцев телеканалов. Кроме того, если ролик короткий, то стремишься вкладывать в него только самое главное, без «рюшечек». Пока получается.
– А сюжеты для роликов вы придумываете?
– Трудимся вместе с компанией специалистов. Компания делает ролики так: мы даем им новую идею, схему – допустим, «Милосердие». Ну и все. Они работают, потом отправляют нам 10-15 тем, вариантов уже готовых. Мы выбираем то, что, как нам кажется, лучше всего соответствует цели проекта. Так мы сделали уже 15 роликов.
– Есть ли какой-нибудь ролик, который вам ближе всего, кажется вам наиболее актуальным сегодня?
– Да все они актуальные, все близки. Ну, например, «Чти отца и мать, да благо тебе будет и да долголетен будешь». Это очень важно, я к ребятам обращаюсь на встречах, говорю им:
«Пацаны, вы хотите долго жить?» – «Да!» – «А вы хотите нормально жить и нормально зарабатывать?» – «Да!» – «Вот смотрите: чти отца и мать, да благо тебе будет, и да долголетен будешь. Ты хочешь долго жить? Ты занимайся спортом, ты живи в Кавказских горах, где угодно. Если ты будешь чтить отца и мать, ты будешь долго жить».
Вы знаете, какая это мотивация для них мощная! Я говорю:
«Хотите не хотите, но вы должны чтить своих родителей. Каждый день вы должны делать вот это и вот это».
Они:
«Да, мы согласны».
Тут мотивация детей, пусть, наверное, и довольно примитивная, но правильная все-таки: хочешь жить хорошо – люби родителей.
Вот еще тема у нас была: «Отцы, не раздражайте чад своих». И вот, получается, тема тоже – «бомба». Баннер такой у нас был: слева и справа родители друг на друга смотрят, и у них лиц нет, а есть тень, злая тень. А в середине ребенок плачущий, у него слезы такие выразительные. Это, конечно, жестко, но опять-таки справедливо.
– По вашему мнению, актуальны ли слова старца Емилиана из монастыря Симонопетра: «Если не можете быть святыми, будьте хотя бы вежливыми». То есть обычная мирская вежливость, она как-то помогает человеку приблизиться ко Христу?
– Вы знаете, тут все зависит от того, с какой целью человек ведет себя вежливо. Каковы причины, мотивации: искренне ли человек вежлив, не лицемерит ли. Кто-то, помнится, и кнут в руки брал, чтобы храм от торгашей избавить…
Но вежливость важна, конечно. Мне кажется, часто она может служить ступенькой к тому, чтобы видеть в собеседнике образ Божий. А если ты видишь в нем образ Бога, то, согласитесь, ты уже не сможешь не улыбнуться. Вежливостью, ненавязчивостью, деликатностью можно добиться очень многого. Приведу пример из семейной жизни. Заходим мы как-то в один наш торговый центр, а там куклы продаются, «Монстр Хай», страшные такие цветные монстры. И дочка: «Папа, я хочу купить эту куклу, она мне очень нравится». Я говорю: «Конечно, Даша, давай купим, чего там». Понимаете, у человека есть желание огромное. И в этот момент ни в коем случае нельзя на человека давить, заставлять его делать что-то, потому что это потом сохранится в нем – гнев, раздражение, протест, возмущение. Я купил ей, она радостная такая. А я потом, когда в школу детей везу, начинаю очень деликатно, издалека говорить, что же это такое. Она через неделю: «Папа, да как же ты мне раньше не сказал, что это плохо, что это ужас, как ты мог это купить? Давай эту гадость выбросим поскорее!» Что более ценно: то, что она сама приняла здравое решение, или же если бы она приняла его под моим нажимом? То же касается и остальной аудитории: нужно, чтобы человек сам пришел к разумному решению. Конечно, очень часто для его принятия требуется авторитет, но ни в коем случае не авторитарность. Недавно ко мне из ГАИ обратились с просьбой посодействовать популяризации соблюдения ПДД среди молодежи. Конечно, я согласился. Как священник, как автогонщик, как спортсмен, боец я говорю молодым:
«Ребята. Правила дорожного движения соблюдаю я, и вы должны соблюдать. Если вы хотите показать, кто «самый крутой», то вот у нас есть трек, приходите к нам на трек и покажите, какие вы молодцы. Хотите серьезно показать себя – деритесь не в классе, а на ринге, с равными. А то вы вместо того, чтобы показать, какие вы молодцы на ринге, на улицах дерётесь».
В общем, я их пристыдил, ура.
– Пожелаете что-нибудь читателям нашего портала?
– Конечно: любите друг друга, пожалуйста! Будьте вежливыми друг к другу. Вежливость – проявление не только цивилизованности, но и любви, которых нам сейчас так не хватает. Храни вас Господь.
С протоиереем Александром Азаренковым беседовал Петр Давыдов,
27 января 2017 года
|
