Предложение поговорить о роли отца в семье отец Федор встретил задорным смехом: «Ну что вы! Какая роль! Вы меня без ножа режете». Известный путешественник нечасто бывает в Москве, и в его мастерской всегда очередь из желающих обсудить рабочие вопросы, получить благословение или просто познакомиться. Но он все-таки нашел время для интервью.
***
В сына Николая я вкладываю всего себя, он мне в радость. Но если я не буду путешествовать, если я не буду ни к чему двигаться, не буду ни к чему стремиться, чем я буду отличаться от умерших? Я должен подстегивать других, вдохновлять других своим рвением. Я должен быть примером для сына Николая. Я скажу ему: «Не стыдись поступков своего отца». Он не скажет, что я плавал напрасно. Он поймет меня. И я об этом буду молиться Господу.
(Из книги Фёдора Конюхова «Под алыми парусами», в которую вошли дневниковые записи из одиночного плавания 2004-2005 гг.)
— ОТЕЦ ФЕДОР, КАКИМ БЫЛО ВАШЕ ПЕРВОЕ ДЕТСКОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ МОРЯ?
— Не помню. И как научился плавать, тоже не помню. Я же вырос на Азовском море. Даже родился на берегу. Мама говорила: «Пошла рачков собирать поутру, там и родила». У нас в роду все священники и моряки. И я с 8 лет уже знал, что буду путешественником, таким, как Георгий Яковлевич Седов. Мой дедушка участвовал в его первой экспедиции на Новую землю.
Дедушка говорил, прежде чем стать путешественником, надо выучиться на штурмана, и я пошел в Одесское мореходное училище. Потом уже закончил Ленинградское арктическое училище.
— В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ О ВАШИХ РОДСТВЕННИКАХ-ПУТЕШЕСТВЕННИКАХ НАВЕРНЯКА РАССКАЗЫВАЛИ, А О ВАШИХ РОДСТВЕННИКАХ-СВЯЩЕННИКАХ ГОВОРИЛИ ОТКРЫТО?
— Моего родственника протоиерея Николая Конюхова убили 29 декабря 1918 года. Обливали водой на морозе, а когда он потерял сознание, застрелили. При советской власти мои родители старались об этом нигде не упоминать — боялись. Даже когда я пошел учиться в Духовную семинарию в 1969 году, папа сказал: «Ты поменьше там распространяйся о том, что у тебя в роду священники были».
Сейчас, конечно, я горжусь своими предками. Молюсь и прошу у них прощения за то, что мы стеснялись, боялись говорить о них.
— КАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ЧТО ВЫ ПОШЛИ УЧИТЬСЯ В СЕМИНАРИЮ?
— Очень просто получилось. Поступил — и все. Вот как я с детства знал, что буду путешествовать, так же знал и что буду священником. Мне представлялось, что где-нибудь в 50 лет я перестану путешествовать и буду служить на приходе. Ну вот, в 58 лет я принял сан.
— КОГДА ВЫ БЫЛИ МАЛЕНЬКИМ, ВАША МАМА СКАЗАЛА, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ОЧЕНЬ ОДИНОКИМ ЧЕЛОВЕКОМ. ПОЧЕМУ?
— Мать своего ребенка всегда видит. По моим повадкам.
— ТО ЕСТЬ ВЫ В ДЕТСТВЕ БЫЛИ ОДИНОЧКОЙ?
— Не то что одиночкой. Я всегда делом занимался — тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант. Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи. То же самое с путешествиями. Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови.
— ВЫ БЫЛИ В СЕМЬЕ «БЕЛОЙ ВОРОНОЙ»? НЕ ТАКИМ, КАК ОСТАЛЬНЫЕ ДЕТИ?
— Не-не-не! Я не «белая ворона». Нас две сестры, три брата. Я средний, но всегда был лидером. Я заводил, а остальные меня слушались. И даже когда все выросли и разъехались, если надо было решения какие-то семейные принимать, родители говорили: «Вот Федька приедет. Как он скажет, так и будет».
— СЧИТАЕТСЯ, ЧТО В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ БЫЛО ОЧЕНЬ СУРОВОЕ ВОСПИТАНИЕ. ДЕТЕЙ НЕ БАЛОВАЛИ.
— Почему не баловали? Сколько детей при советской власти курили, пили, в тюрьмы попадали!
— ЧТО ВАС УБЕРЕГЛО ОТ ДУРНОЙ ДОРОГИ?
— Меня уберегла цель. Я с детства знал, что должен дойти до Северного полюса, продолжить дело Георгия Яковлевича Седова. Дедушка сказал:
«Ты должен оправдать азовских рыбаков».
Он очень любил Седова, много мне про него рассказывал. Всегда жалел, что не был с ним рядом в последней экспедиции. Дедушка умер, когда мне было восемь лет. Всё время, что я его помню, он лежал на лавке парализованный. Летом его выкатывали в сад. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть. (Достает из-под рясы.) Он стертый уже. Серебряный.
В школе говорили: «А, Федька Конюхов, он будет путешественником». Так что по многим предметам мне поблажки делали. Но если с математикой было плохо, я ее зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живешь с целью, у тебя есть всё.
И в детях надо воспитывать цельность. Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах.
— КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЧЕМ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ДОЛЖНЫ ЗАНИМАТЬСЯ ДЕТИ? СПОРТОМ?
— Я сам советский, я мастер спорта по многим видам спорта. Но когда говорят, что все должны спортом заниматься, я слушаю и думаю: «Неправильно говорите! Неправильно!» Сколько заслуженных мастеров спорта спилось, в тюрьмы село, особенно в 90-х годах. Почему? Потому что к спорту надо еще духовность иметь. Мы просто учим спорту, а что может спортсмен без духовности? Только морды бить и все. Надо не просто учить, надо в ребенке разобраться. У меня школы путешественников в Миассе и в Тотьме, туда дети поступают после специального отбора. Мы им даем все попробовать: парусом управлять, по скалам лазить, в походы ходить… Господь Бог на каждого человека указал пальцем, каждому дал талант. Но не каждый следует этому таланту. Вот мы в школе путешественников даем всего понемногу. И фотографировать, и рисовать. Не обязательно становиться фотографом или художником, но хотя бы азы знать нужно. Дневники ребята ведут, стихи пишут, на гитаре играют.
У меня дочка закончила художественную и музыкальную школу. А сейчас медсестрой работает. С ней можно и на самые разные выставки ходить, и на концерты. Она слушает и классику, и рок.
— ОТЦОВСТВО — ЭТО СЧАСТЬЕ ИЛИ БРЕМЯ?
— Дети — это счастье. Так же, как и внуки. Знаете, я вот сколько мировых рекордов установил, те же картины, книги написал. Но — сегодня рекорд, а завтра его уже побили, сегодня книгами восхищаются, а завтра их уже забыли. А дети, внуки — это вечность, это ни с чем не сравнится.
— ВЫ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ СО СВОИМИ ДЕТЬМИ?
— Конечно. Перегонял яхту через Атлантический океан со старшим сыном, ходил с ним вокруг мыса Горн, ходил через Тихий океан, через Индийский. Через Атлантический океан мы ходили несколько раз. Но я бы не хотел, чтобы мои дети были путешественниками.
— А ОНИ?
— Они молодцы. Они говорят:
«Мы ж понимаем, что мы никогда не будем такими, как папа».
У них своя судьба.
— У НИХ ТОЖЕ ЕСТЬ ЦЕЛЬ, КАК БЫЛА У ВАС?
— Есть. Не такая, как у меня. Младший сын хочет военным быть. Сейчас в Суворовское будет поступать. А старший — он как менеджер. Хочет организовывать экспедиции. Он же был президентом Федерации парусного спорта.
— ЧТО ВАМ ДАЛИ СОВМЕСТНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ?
— Ну, они просто стали лучше меня понимать, уверенности стало больше. Когда мы с женой и сыном шли через Атлантический океан, начался шторм. Я понимаю, что ситуация серьезная, а они спокойны. Говорят: «Ну, ты же ходил вокруг света». У них так: если папа встал за штурвал, значит, все будет хорошо. А я-то знаю, что все может случиться, и при мне может случиться.
— ЕСЛИ КОГО-ТО ИЗ ДЕТЕЙ ОБИЖАЛИ В ДЕТСКОМ САДУ, В ШКОЛЕ, ВЫ ЗАСТУПАЛИСЬ?
— Я старался не ходить. С этим жена разбиралась. Если я приходил, меня обычно воспринимали как Конюхова, как путешественника, а не как отца. При таком отношении сложно решать какие-то личные вопросы. Но сыновьям я всегда говорил, что надо уметь постоять за себя.
— ВАШИМ ДЕТЯМ СЕЙЧАС ЖИВЕТСЯ ТЯЖЕЛЕЕ, ЧЕМ ВАМ В ИХ ВОЗРАСТЕ?
— Да нет. Я думаю, что ни мне не было тяжело, ни им. Надо всегда соглашаться с тем, что есть. У нас было одно детство, у них другое. У нас одни были трудности, у них другие. Знаете, никогда на земном шаре не будет рая. Нашим дедам было легко жить? Нет. Нашим родителям – тоже нет. Да никогда не будет легко жить! Всё время войны идут. Всё время. У меня дед воевал в Первую мировую войну, папа — во Вторую. Дядя воевал в Корее в 1953 году, брат – в Афганистане. Я служил во Вьетнаме. Правда, не воевал, на корабле мотористом служил. Через мой род всё время войны проходят.
— ВАША ЛЮБИМАЯ ДЕТСКАЯ ИГРА?
— В детстве я в «Робинзона Крузо» любил играть.
— А КАК ВЫ ИГРАЛИ?
— У меня остров был на болоте.
— ТО ЕСТЬ ОПЯТЬ В ОДИНОЧКУ?
— Нет. Я у меня была команда. Я — капитан.
Священник Федор Конюхов
Беседовал Александр Гатилин
Журнал для пап БАТЯ
26 июня 2016 г.
|